Переведенные с греческого минеи, или святцы, в начале X века пришли и на Русь, существенно ограничил словарь имен: в древнейших из святцев всего 330 мужских и 64 женских имени. Кроме того, имена эти били чужды древнерусскому языку: их ведь, в отличие от остального текста святцев, древние книжники не переводили, а фонетически точно передавали славянскими звуками. Новые имена были непонятны, в отличие от емких и метких прозвищ.
Хотя по происхождению имена римских, иудейских, греческих, сирийских, эфиопских и прочих святых мечеников были сродни древнерусским прозвищам, так были точно таким же творчеством обычных людей, бравших имена из своего обиходного языка. Скажем, экзотичное сейчас имя Евстолия, данное одной христианской мученице, в переводе означает просто-напросто "хорошо одетая". Греческое Дидим и древнееврейское Фома (в латинской передаче - Томас) значило "близнец" и т. д. Многие из этих чуждых неславянских имен находят даже вполне точные параллели среди имен древнерусских: Агафон ("добрый") по-славянски был Добрыней, латинское Павел ("малый", "маленький") соответствовал Малу, Малому, Малышу, древнееврейский Давид в переводе на древнерусский был бы Любимом, а греческий Петр (сирийское Кифа) - Камнем (и такое имя было у славян, недаром есть современная фамилия Каменев).
Конечно, нашим предкам все эти соответствия были неизвестны, да и не очень для них важны. Важным было другое: новые христианские имена ничего не означали!
"Нам словеном, - жаловался в 1596 году (целых 600 лет спустя после введения христианских имен!) автор еще одного азбуковника, - неудобь - ведомы нынешние свои имена, еже что толкуется <что значит> Андрей, что Василий или Данила... Аще бо <если> святый - римлянин, то и в святцах имя ему по-римски записано; аще. же. еврянин, то по-еврейски".
Однако, так или иначе, это была система выбора имени. От почти абсолютной свободы Древняя Русь перечила к жесткой необходимости соблюдать определенные правила, и родители, понимали они значение новых имен или нет, имели ориентир и руководство к действию.
Впрочем, как христианство не сразу утверждалось на огромной и все растущей территории Руси, так и народное сознание не мгновенно восприняло святцы как новый именослов. Вплоть до XVII века наряду с христианским "крестильным" или "крещальным" именем существовало обычное древнее "прозвание". В древних рукописях это двоевластие выглядело так: "...нареченный в крещении Василий, и русским именем Володимер" (о князе Владимире Мономахе).
Бытовал буквально до конца XIX века и еще один странный, но имеющий логичное объяснение обычай: в некоторых семьях детям давали два имени, причем оба соответствовали православным святцам. Одно имя - для "повседневного" пользования - было известно всем. Второе - имя тайное, то, что действительно давалось при крещении; его знали только члены семьи (а порой лишь отец и мать). Тайное имя давало человеку защиту на всю жизнь - ведь нельзя навести сглаз и Порчу, если не знаешь настоящего имени. Кстати, и до сих пор именно этот путь рекомендуют современные Маги и чародей для предохранения от нежелательных энергетических воздействий.
Третья эпоха жизни русских личных имен начинаемся с декрета Совнаркома от 23 января 1918 года, провозгласившего полное и окончательное отделение церкви от государства и школы. Святцы были отброшены имеете с "религиозными предрассудками", вместо крещения была принята гражданская регистрация, а имена было разрешено давать какие угодно. По сути, вернулась древняя языческая система имен, только на новой идеологической почве.
Охваченные коммунистическим порывом мамы и папы 20-30-х годов стали называть своих детей совершенно новыми и порой совсем уж авангардными именами. Так появились девочки Идеи и Искры, Волги и Евразии, Пролеткульты, и даже (!) Артиллерийские Академии. Мальчиков нарекали Трибунами, Тракторами, Националами, Луначарами, Пятьвчетами (пятилетку в четыре года), Оюшминальдами (Отто Юльевич Шмидт на льдине), а кое-кого и Главспиртами!
С 1924 года стали выходить миллионными тиражами своеобразные "советские святцы" - настольные и отрывные календари, в которых приводились рекомендательные списки огромного количества новых имен и предлагались пути творческого поиска. Например, советовали избирать для имени любое красивое слово русского языка: "поэма", "абстракция" или вообще что угодно.
Здесь, конечно, приведены самые шокирующие изобретения того времени, "перегибы", как их тогда называли. Однако очевидна тенденция: при свободе выбора и творчества большинство из этих имен носили тяжеловестный отпечаток сиюминутной идеологии и истории молодого советского государства.
В результате сознательные ориентиры в выборе имен исчезли. Не было больше ни свободы творчества, ни старых святцев, ни новых советских календарей. Единственное, что реально оставалось в распоряжении родителей, - это память о каноническом списке имен и те иррациональные, не всегда объяснимые факторы, как мода и "нравится - не нравится".
Что же получилось? Имя, даваемое младенцу произвольно, по-прежнему влияет на жизненный путь и судьбу человека. Только вот беспечность родителей приводит к тому, что мы перестали понимать магическую силу имен, разучились пользоваться этой силой.
Не поэтому ли сформировалось целое поколение Иванов, не помнящих родства? Оторвавшись от мудрой традиции, мы потеряли нечто важное, драгоценное, чем прежде владели наши предки, - возможность жить в согласии с собой. Осталась только оболочка, непонятное сочетание звуков, ничего нам не говорящих и тем не менее обладающих властью над нами.
Каждый из нас способен не только увидеть в своем имени красоту и изящество, но и расшифровать тайные знания, накопленные за тысячелетнюю историю имен, научиться пользоваться великой магией звуков и обрести гармонию с самим собой и окружающим миром!
|